Потерянное или обретенное время моей жизни. Часть 1

Был конец 1991 года. Не было или почти не было электричества, газа — тоже (ну, ведущий в Армению газопровод под братским присмотром грузин раз в неделю взрывался). Люди, чтобы согреться, жгли все, что ни попадя, все, что можно было сжечь.

Между тем, лично я был счастлив, поскольку всего несколько месяцев назад, воспользовавшись благожелательным отношением моего знакомого суфлисца (Суфлис, или Сухлис – армянское село в Джавахке — прим. перевод.), перебрался из моей прежней бангладешской квартиры, уютно расположенной по соседству с уже не функционирующим часовым заводом, в положительно во всем ее превосходящую новую съемную квартиру.

Это было в те дни, когда мой почтенный старший друг Акоп Санасарян, которого я в ту пору частенько навещал, крайне обеспокоенно сказал: «Не знаешь, винить или нет, но в нынешней ситуации мы несем немыслимые культурные потери. Люди повсеместно жгут всё и, в том числе, в несчетном количестве всякого рода литературу. В своем рассказе он также с болью вспомнил о том, что знает, что по одному конкретному адресу также жгут старую прессу. В ответ на мою просьбу Акоп передал мне тот адрес, который он знал.

Я решил на следующий же день найти этот адрес, посетить людей, проверить информацию и, в случае подтверждения, попытаться что-то предпринять. Нашел квартиру, располагавшуюся на дороге, ведущей по улице Врацакан к нынешнему Американскому университету. Она находилась на первом этаже 15-этажного дома. Хозяин открыл дверь перед незнакомцем, выслушал меня, пригласил внутрь, ничуть не медля, подтвердил информацию, попросил 1-2 минуты подождать, после чего гляжу – из комнаты в комнату тащит ко мне толстый, тяжелый и большущий клеенчатый мешок, схватив его за один конец. Он сказал: «Можешь ознакомиться» Я начал рыться и по очереди вытаскивать из мешка экземпляры прессы. Некоторые из них составляли почти полные комплекты. Был практически полный комплект газеты «Мшак» за 1900 год, в котором не хватало толстых переплетов и 13 первых номеров, вместе с переплетом уже доставшихся печи. Присутствовал неполный комплект «Нор Дара» за 1885 год, полностью — периодическое издание «Кавказское слово» за 1904 год. Истрепанные комплекты иллюстрированных «Таразов» конца 1890-х годов. Также, почти целиком, комплекты издававшегося в Полисе еженедельника «Айастан» за 1849, 1850, 1851 годы,толстые переплеты которых, хорошо поддерживающие огонь, были уже сожжены.

За всю свою жизнь не припоминаю второго подобного случая, чтобы я чувствовал себя до такой степени потеряным. Я терял родственников и очень дорогих друзей, но действительно не припоминаю, чтобы когда-либо меня охватывало волнение. Не знаю, не могу сказать, что со мною произошло. У меня перехватило дыхание, и я едва сумел произнести такие слова: «Пожалуйста, очень прошу, больше не жгите его, взамен я принесу вам паркет». Сказал и пулей вылетел из этой квартиры. Бегом добрался до дома. В одном из углов домашнего балкона после ремонта дома хозяин, уж не знаю, с какой целью, собрал, уложил друг на друга старый паркет. Конечно, я не имел никакого права на этот, по большей части промастиченный старый паркет, но решил, что потом как-нибудь оправдаюсь. Я вынес санки своих детей, сложил на них какое-то количество паркета, завязал, обхватив, спустил на первый этаж и по снегу поспешно доставил свой груз до места. Сделка показалась человеку удачной, и все, как есть, содержимое клеенки он передал мне. Я вновь кое-как приспособил на санки и, уже не торопясь, добрался до дома.

Начал раскладывать потрепанные, отделенные друг от друга части одного и того же номера, в меру возможностей привел в порядок и с нетерпением приступил к сбору и каталогизации важных с точки зрения моей работы материалов. На многих стояла печать с надписью: «Ованес Серебракянц, Аштархан (Астрахань — прим. перевод.)». Кажется, будто в моем доме появилось небольшое богатство из Национальной библиотеки. Особенно я был пленен сериями статей в еженедельнике «Айастан»: «Описание армянонаселенных сел Кесарии», «Описание сел Ширакского гавара», «Литографии монастыря Оромос» и проч., и проч.

Я был безмерно рад за спасенные мною по воле случая старинные периодические издания, но в то же время обеспокоен тем, сколько подобных богатств, о существовании которых у меня не было информации, сжигались в это самое мгновение.

Самвел КАРАПЕТЯН, историк, глава ереванского офиса Фонда изучения армянской архитектуры (RAA)

Перевод с армянского — ПАНДУХТ

Продолжение следует…