Себастийский скорбный вестник и его «История…»

Одной из наиболее скрупулезных и мрачно впечатляющих книг о Геноциде армян является 604-страничный труд «Եղեռնապատում» — «История уничтожения Малой Армении и ее великой столицы Себастии», впервые увидевший свет в 1924 году в бостонском армянском издательстве «Айреник» и переизданный в 2006 году в Антилиасе. К 100-летию Геноцида книга вышла в Ереване в русском переводе, осуществленном доктором филологических наук Кнарик Тер-Давтян под редакцией академика Сена Аревшатяна. К великому сожалению, тираж русского издания составил всего 400 экземпляров, что автоматически сделало эту книгу библиографической редкостью. А жаль…

Почему я говорю об этой книге как об одном из наиболее скрупулезных и впечатляющих исследований по тематике Геноцида? Да потому что ее автор — армянский лингвист, этнограф, филолог и преподаватель Карапет Габикян (1861— 1925), сам оказался в числе участников депортационных караванов, или «маршей смерти», по дороге изгнания потерял всех своих родных, включая шестилетнюю дочь, долгое время провел в ссылке, в том числе в Сирийской пустыне, где скрупулезно собирал свидетельства очевидцев, жертв Геноцида, а также самих палачей. Добавив к этим свидетельствам свои собственные честные и беспристрастные и, потому, вдвойне страшные дневниковые заметки и воспоминания, он изложил все это в своем «Егернапатуме» под псевдонимом Гужкан Себастио, что в переводе на русский означает «Себастийский скорбный вестник».

Книга Габикяна — совершенно потрясающее, ценное своей многосторонностью исследование трагической страницы истории нашего народа и всего человечества. Ее строки полны боли, а страницы буквально залиты кровью. И чтение порою представляет собой настоящую пытку для читателя.

Я позволил себе перевести из книги лишь небольшой фрагмент развернутого рассказа одного из палачей армян — некоего курда по имени Мамо, похваляющегося содеянным. А содеять он и его подельники-башибузуки успели немало. Кстати, глава с рассказом данного курдского головореза начинается с ночного похищения турецкими жандармами и курдскими разбойниками молодого американского доктора, его жены и двоих малолетних детей. Хорошо бы было, чтобы кто-нибудь перевел рассказ о том, что сотворили изверги с этими американцами, на английский язык, и отправил почитать тому же советнику Болтону, экс-послу Миллсу и прочим западным «миротворцам» за армянский счет, дабы они могли себе хотя бы примерно представить, через какие страдания пришлось пройти армянам как в Турции, так и в Азербайджане, «возвращение» в который они так усиленно пытаются навязать арцахским армянам.

Но если конкретная американская семья сгинула в мучениях от рук варваров, то можно только представить, через какие адовы муки пришлось пройти коренному населению Западной Армении. В книге документально описаны такие ужасы, перед которыми меркнут зверства нацистских концлагерей.

Это и сиротские дома — «чоджуклар бахчеси», фактически являвшиеся конвейерами смерти для армянских детей, и «нагие караваны», в которых женщин, раздетых догола, заставляли шагать по нескольку дней под палящим солнцем и не давали пить, и обезумевшие матери, убивавшие собственных детей, чтобы избавить их от нечеловеческих страданий, и другие матери, умиравшие от голода в Сирийской пустыне, которым палачи совали в лицо поджаренное мясо их собственных детей…

Кроме того, Габикян обстоятельно описывает одну из важнейших для турок целей Геноцида, подтверждающую организованный заранее и четко спланированный характер Великого злодеяния — завладение имуществом и богатством армян. Он подробно рассказывает об изъятии банковских вкладов, грабежах и захватах личного имущества, экспроприации ремесленных, торговых и иных объектов, жилых домов, духовных, учебных, медицинских и прочих учреждений, принадлежавших армянам, многократных ограблениях караванов смерти и поборах с выживших даже в Сирийской пустыне. Фактически, фундамент современной Турции зиждется на армянском богатстве, щедро разбавленном армянской же кровью.

Прежде чем перейти непосредственно к переведенному мною фрагменту текста, хотел бы сказать еще об одном аспекте Геноцида, о котором сегодня практически не говорится. В книге Гужкана Себастио есть масса свидетельств того, что в массовых убийствах армян, садистских издевательствах над безоружными людьми, изнасилованиях, разбоях, грабежах, присвоении имущества принимали участие не только турки, но, наравне с ними, все остальные без исключения мусульманские народы и народности, населявшие тогдашнюю Османскую империю — курды, татары, черкесы, чеченцы, арабы, лазы, албанцы и проч. «В границах проклятой Турции не нашлось ни одной прослойки, исповедующей ислам, которая осталась бы в стороне от Великого Злодеяния, не приняла бы участия в грабежах, не обагрила бы своих рук кровью армян, не уводила бы юных армянских девушек и юношей», — пишет автор. Об этом тоже нельзя забывать.

И последнее. Не рекомендую читать дальше беременным женщинам, несовершеннолетним, людям со слабыми нервами и лицам впечатлительным.

ПАНДУХТ

 

Рассказанное курдом Мамо

Я убил очень много гявуров — не пересчитать, как волос на моей голове. Я принес много жертв нашему Пророку: топор и нож для разделки мяса из нашего дома тому свидетели. Столько голов я разбил своими ногами, что несть числа. Рту моему тоже пришлось изрядно потрудиться, особенно по части женщин. К примеру, одной женщине, которая сопротивлялась, и все мои усилия овладеть ею были тщетны, желая непременно подчинить ее себе, я впился ртом в грудь и с такой силой сжал зубы, что большой кусок ее плоти остался у меня во рту. Это показалось мне столь сладостным, что я принялся пережевывать это сырое мясо, а затем проглотил. Чтобы остановить кровь, я насыпал ладонью золу на кровоточащее место и продолжил свое дело. С того дня я приобрел привычку, закончив свое дело с женщинами, в конце откусывать и проглатывать их груди.

Девочкам, начиная с семи лет, было не спастись от моих рук. А тем, которые были младше семи лет и красивые, я всаживал нож прямо в это место — в женский орган — поглубже, вырезал кусок и выбрасывал в сторону.

Я немного знаю армянский язык. Когда мы терзали гявуров, они кричали, призывали, кто Святого Христа, кто Богородицу. Я желал бы, чтобы явился Христос, чтобы разбить голову и ему. А Богородицу подвергнуть тому же, чему подвергались армянские женщины и девушки.

Нам было приказано вырезать соседнее армянонаселенное село в окрестностях Муша. С рассветом мы направились в село. В нем было больше 150 домов гявуров. Когда мы достигли села и осадили его, то знатных гявуров созвали в церковь. Мы созвали в церковь и самую именитую молодежь из знатных семей села.

Это был приказ нашего аги Алуша. Алуш-ага, взяв из нас десять человек, поднялся к алтарю. Юношей мы потащили с собою. Алуш, схватив топор, двумя ударами крест-накрест разбил одну голову, потом вторую, третью, четвертую… Очередь была за священниками. Мы сожгли их всех в церкви заживо. Спустя два часа мы приступили к изгнанию гявуров. Мы достигли берега реки. Там, прежде всего, мужчин перебили ударами меча, а в конце сбросили в реку. Река стала полностью красной от крови. Из женщин и детей мы выбрали самых красивых, чтобы забрать с собой, а остальных сбросили в воду.

Сын моего дяди по отцу, Кёр Асо заказал мне, чтобы я привел к нему четверых-пятерых гявуров, а также парочку их женщин. Я отвел к Асо семерых гявуров. Асо не знал, как резать гявуров, потому что был слепым. Я вложил нож Асо в руки и бросил перед ним гявуров одного за другим. Асо принялся резать гявуров: одному вырезал глаза, другому тыкал в грудь, третьему — в рот до тех пор, пока нож не уперся в кость. Асо был удивлен, насколько гявуры оказались костлявыми.

У меня имелся один враг среди гявуров. Когда у меня появился такой повод, я схватил его и забил до смерти. Потом я собственными руками перерезал и его семью, после чего привязал к крупу своей лошади (это была лошадь гявура, которой я завладел) и протащил по горам и ущельям…

Гужкан Себастио

Перевод с западноармянского — ПАНДУХТ

Հետևեք մեզ նաև Telegram-ում